— Хорош трепаться, — бросил Складовой. — Ты, та, что покрасивше, иди сюда.
Манада подошла, Генератор Мало завибрировал сильнее, загудел, как гудит двуручная пила, когда ее быстро сгибаешь и разгибаешь. А потом розовое сияние сменилось зеленым.
— Слушать меня внимательно, не перебивать, — приказал Складовой. — Сейчас я возьму у Генератора вероятность твоего обучения Знанию. В полной мере ты им пользоваться не сможешь, но это тебе и не надо. Мозги у тебя все равно гнилые, так что… В общем, такая вероятность очень полезна и действует сама собой. Это касается только прямой информации, поступающей в слуховые каналы. Как ни странно, децибелы Знание распознает лучше, нежели визуальные образы, поэтому теперь любая услышанная тобой информация, будет тебе ясна. Ясно?
— Нет.
— Он хочет сказать, что теперь ты сможешь понимать все, что скажет любой человек, а еще узнаешь то, чего он не сказал, но подумал… — попытался вмешаться Жюбо, но Складовой быстро вернул инициативу.
— Не мысли, корм червей, а настроение. Мысли читать нельзя, только общие образы, рождаемые в гипофизе. Эмоциональный окрас, ложность или истинность форм…
— Узнаешь, говорят тебе правду или неправду…
— Кроме того, в связи с взаимосвязанностью слухового аппарата с речевым, остальные индивидуумы получат возможность адекватно реагировать на устную речь…
— При встрече с другим человеком, ты начнешь говорить на его языке… — в очередной раз расшифровал Жюбо.
— Теперь к сложности производимой операции. При использовании данной вероятности, мозговая деятельность должна сводиться на нет…
— Когда дотронешься до Генератора, ни о чем не думай….
— Иначе есть риск потери функции здравомыслия…
— Или сойдешь с ума.
— Что и произошло когда-то с твоим дружком, — закончил Складовой. Жюбо только хмыкнул, но шутку не прокомментировал.
Манада несколько ошалела от такого количества новых слов, но ядро беседы уяснила. Дотронуться до кристалла, ни о чем не думая, тогда сможешь понимать любую речь и отличать ложь от правды. Она повернулась к Генератору и попыталась очистить голову от мыслей. Удалось это с первой же попытки. Все же, когда приходится целую бесконечность мучиться в аду, способность отключаться от реальности приходит сама собой. Кончики пальцев едва коснулись поверхности кристалла, зеленое сияние перешло в руку и растеклось по телу. Больше она ничего не почувствовала.
— Отлично, — сказал Складовой. — Можешь, когда захочешь, сестричка.
Нет, вроде он сказал как-то иначе, но в голове фраза сложилась в эти слова. Забавно.
— Теперь прикоснись к кристаллу и получишь возможность двукратного перемещения во времени, способность уснуть, но сохранить рассудок десять раз, и восемьдесят семь раз тебе повезет в заведомо невезучей для тебя ситуации, — продолжил Складовой, поводив пальцем по стеклышку. Он опять выразился по-другому, но смысл Манада поняла.
Генератор окрасился розовым, девушка приложила к нему руку. Снова ничего — никаких ощущений.
— Все, валите отсюда! — сказал Складовой, указывая пальцем на дверь.
— Ей еще необходима одежда, — сказал Жюбо.
— А что, так ходить не нравится? — впервые серый взгляд Складового прополз по полуобнаженному телу.
— Мне нравится, — ответил Жюбо.
— А мне нет! — рявкнула Манада.
Складовой хмыкнул, но все же подошел к ряду стеллажей и, покопавшись в коробках, достал точно такой же как у Жюбо простой черный костюм и мягкие сапожки.
— У меня размер… — начала Манада.
— Без тебя знаю! Я здесь уже столько работаю, что могу тираннозавра на глазок одеть. Все?
— Оружие? — спросил Жюбо.
— Дохлым не положено.
— Тогда все.
Жюбо вроде бы как вздохнул и уставился на Манаду. То же самое сделал Складовой.
— Чего? — спросила девушка.
— Ты переодевайся, — Складовой оскалился шахматной улыбкой.
— Отвернитесь!
Но четыре глаза даже не подумали исполнять просьбу.
— Тогда я спрячусь! — заявила Манада.
— По складу ходить не положено, — соврал Складовой.
— Тогда потом переоденусь.
— Потом может не быть времени, — соврал Жюбо.
Манада прищурилась и сменила одежду с такой скоростью, как будто служила в армии. Складовой и курьер явно разочаровались.
— Похотливые свиньи! — сказала Манада, осматривая новый прикид.
— Ты на себя много не бери. Чтобы Складовой на мертвечину позарился? Ха!
— А я тебя уже голой видел, сказал мертвец. — Но хватит шуток, нам пора.
Жюбо махнул рукой и пошел к двери. Манада двинулась следом, Складовой проводил их задумчивым взглядом.
Снова лифт нес Манаду и Жюбо вверх. Отправная точкой для них — крыша. Манада рассматривала мелькавшие этажи — словно кто-то быстро-быстро перелистывал перед ней страницы тетради. Вот пронесся мед-отдел, вон старуха с бровями, похожими на маленькие метлы, а последний этаж — тот, что под крышей — почему-то загорожен непроницаемой дверью, вроде той, что на складе. Но наконец, лифт уперся в потолок, перед Манадой и Жюбо распростерлась крыша. Курьеры вышли, девушке показалось, что сердце стукнуло. От вида Дельты Миров одинокий удар, возможно, всего лишь игра воображения, заставил кровь в венах сдвинуться на несколько сантиметров и наполнил мозг теплой радостью. Великолепие? Нет, это слово слишком слабо, слишком приземлено и никогда не опишет красоту обители Великого Мастера.