Служба Радости - Страница 102

102

Женя поднялся. Он находится в не меньшем бешенстве, чем сестра. Взгляд уперт в мертвеца с двумя ножами в руках. Петин автомат прекратил поливать Жюбо свинцом. На секунду все замерли.

— Тебе конец! — шипит Женя.

Что-то наверху трещит, с потолка падает вентиляционная труба. Жюбо едва успевает отпрыгнуть, но это только начало. Справа от Жени компьютеры взрываются — мертвеца обдает россыпью болтов, гаек и микросхем. Одна плата оставляет порез на скуле, остальные отражают доспехи. Петя перезарядил автомат и снова включает свинцовый ливень. Но на это раз пули не просто отскакивают от доспехов. Срикошетив, они ударяются о стенку и возвращаются. Второе столкновение с металлом доспехов, опять рикошет от стенки, пуля летит в мертвеца. Обойма Пети, таким образом, в три раза увеличила убойность. Доспехи покрылись сотнями вмятин и нагрелись, но Жюбо этого, естественно, не чувствует. Он понимает: сейчас у Жени кончатся вероятности, и он уже не сможет подстраивать ему колдовские подлянки. И тогда достаточно перерезать горло — благо ножи мертвец еще не потерял.

А Петя соображает — сражение выигрывают мертвые демоны. Как ни кичился брат, он не смог даже повредить их. Вон, кровяной клубок катается по полу, и совершенно непонятно, кто из женщин победит. Сестра потеряла уже столько крови, что скоро выбьется из сил или умрет. У него самого осталась всего одна обойма, а Женя уже пятится назад, значит, и у него фокусы на исходе.

— Женя… твою мать! Ты как? — кричит Петя, выпуская в мертвеца последнюю обойму.

— Плохо, — отвечает брат, медленно отступая к стене. — Но силы еще есть! Подожди, сейчас я обрушу на него крышу.

— Ты сдурел?! Он же мертвый! Второй раз не умрет. Сматываем удочки!

— Нет! Еще не перечислили деньги.

— Плевать! Живому они нужнее! Прикрывай…

Жюбо едва слышит, о чем они говорят. Из-под сведенных кистей, что прикрывают голову, мертвец видит только, как Манада превращает бедро Светы в лоскуты. Мертвая тоже пострадала, но доспехи помогли сдержать тело в одном куске — собственно, для этого они и предназначались. И тут все прекращается. Жюбо больше не чувствует вокруг колебания вероятностей, автомат Пети умолкает. Вместо этого мусорщик нажимает кнопку на маленьком пульте.

— Петя, ты е….й мудак! — кричит Женя. — Быстро ко мне!

Потолок рушится, Жюбо едва успевает отскочить. Точно посередине зала образуется завал, отрезая мертвого от Трохиных и Манады. Жюбо поминает задницу Хутурукеша и с сумасшедшей скоростью принимается разгребать завал.

На том конце стены из обломков два брата пытаются разнять женщин. Сделать это непросто. Вокруг уже трещит бетон, скоро случится неизбежное. Заложники в углу молятся. Света пытается выдавить Манаде глаза, но и та не лыком шита. Ножи полосуют шею, даже сквозь красную пелену ярости прорывается боль. Петя дает залп по Манаде, пули отскакивают от доспехов. Женя хочет применить колдовство, но нельзя — удачи осталось только на спасение, может, еще и не хватит…

— Света! — кричит Женя. — Подойди ко мне, иначе я тебя не спасу!

Но Свете слова брата по причинное место. Она предпочитает отрывать Манаде руку. У нее уже почти получилось, вот металл разгибается, кожа под ним лопается, кости трещат — есть! Рука мертвой теперь в толстых пальцах скульпторши, но в пылу Света позабыла прошлую встречу. Словно змея, рука изгибается, нож все еще в ладони, удар — по щеке пробежал страшный порез. Теперь Света станет женской копией Эстебана, если щека заживет… Зато это приводит скульпторшу в чувства. Света переворачивается на спину, Манада оказывается сверху, еще пара порезов на груди Трохиной, и мертвая улетает к завалу. Рука тоже отправляется в дальнее путешествие к горящим компьютерам. И тут…

В какофонии человеческого рева и автоматной пальбы, до этого не замечаемый треск, наконец, достигает апогея. По стенам бегут молнии трещин, из них пробиваются фонтанчики воды, вмиг комнату заполняет. Братья бросаются к сестре, в последнюю секунду успевают ухватиться друг за друга. Женя выкладывает всю удачу, все вероятности в последнее заклятье. Эстебан называл его: купол удачи. Простое колдовство — помогает повезти в любой ситуации. Не нужно что-то желать, или о чем-то мыслить, купол сделает все сам. Он обережет, отведет любую опасность, кроме неминуемой. Если в тебя попробуют выстрелить — пистолет не сработает; если упадешь с небоскреба, а внизу поставят батут, размером метр на метр, — упадешь в него; если гигантская плотина обрушится, погребая обломками и водяным шквалом, — мусор проплывет мимо, а воды вынесут в безопасное место. Но если, допустим, кто-нибудь воткнет нож в сердце — умрешь, как и любой человек. Потому что в таком случае вероятности выжить — нет. В последний момент Трохины успели набрать в горящие легкие воздуха, и пять потолочных плит соорудили вокруг семьи подобие маленького домика. Плиты вонзились кусками арматуры в пол, несущиеся из Цимлянского водохранилища потоки воды подхватили куб с живой начинкой, эдакий каменный пирожок с мясом…

А вот мертвецы колдовать не умеют. Поэтому Жюбо безразлично наблюдает, как огромный камень прижимает его к стене и давит. Отделяющий от Трохиных завал развалился, Жюбо увидел Манаду. Та как раз успела подхватить оторванную руку и улыбнулась ему. Улыбка получилась жутковатой — Света выбила мертвой все зубы. Да и вообще, выглядит Манада плохо. Грудь разворочена, в водах развеваются кишки, словно бумажки на вентиляторе. Сердце поплыло куда-то и скрылось в трещине. Это последнее, что увидел Жюбо. Все взбурлилось, в воде появились мириады обломков, песчинок и прочего мусора. Они уничтожили видимость, Жюбо осталось довериться ощущениям, присущим мертвецам. То есть — почти никаким. Осязание, обоняние и вкус у мертвых отсутствует, зрение со слухом поглотила вода. Жюбо и Манада оказались полностью отрезанными от внешнего мира. Возможно, сейчас их кромсает на кусочки, или перемалывает в мокрую пыль — им все по барабану.

102