Служба Радости - Страница 67

— Вы что-то говорили про то, что мертвые, и еще имена у вас какие-то странные, — наморщила лоб Соня. — Было что-то еще, но я не помню. Какая-то контора…

— Ага, ты права, — кивнул Жюбо. — Мы из конторы счастья.

— Точно! Но имена я не запомнила, только помню, что вы не женаты…

— Угу. Я — Жюбо, это — Манада, мы не женаты! — последнее слово Жюбо произнес с нажимом, Манада фыркнула.

— Но кто вы?

— Ну, детка, тут так сразу и не скажешь… — сказала Манада. — Мы… убери руку, а то оторву! Мы нечто вроде убийц.

— Не вроде, а убийцы, — сказал Жюбо. — Мертвые убийцы на службе Темного, если тебе интересно.

— А что за Темный?

— У нас его называют Хутурукешем…. — Жюбо замялся. — В общем, это владыка ада.

— Сатана?!

Жюбо посмотрел на девушку с сомнением. У нормального человека новость о том, что мертвые убийцы на службе у Темного едут с ним в купе, вызвала бы опаску, по крайней мере. Но Соня мало того что не боялась, напротив — глаза, наконец, загорелись интересом.

— Я что-то не то сказал, наверное… — пробормотал Жюбо.

— Заливает он тебе… — лениво сказала Манада, облокачиваясь на стол. — Мы всего лишь слуги Экзуса…

— А кто такой Экзус? — спросила Соня.

— Одно из… а какая разница?! — рявкнул Жюбо. — Мы мертвые убийцы, больше тебе знать не положено!

— А зачем тогда меня спасли?

— Все вопросы к леди… — сморщился Жюбо. — Она у нас специалист по безумцам — сама такая.

— А сам-то? — Манада показала Жюбо язык. — А спасла тебя я, а не мы. Просто когда-то я тоже хотела покончить с жизнью, а потом передумала.

— Но ты же мертвая, — не поняла Соня. — То есть…

— Это было еще до моей смерти.

— Я запуталась, — честно призналась Соня.

— Ты чуть не стала нитью? — спросил Жюбо у Манады. — А из-за чего?

— Не знаю. Наверное, просто не понимала, зачем живу и к чему иду, — пожала плечами мертвая. — Проснулась однажды и обнаружила, что нет у меня смысла жить дальше. Вернее, бессмысленно как мое существование, так и не существование. Это сложно объяснить, надо просто почувствовать.

— Странно, у меня никогда не возникало вопроса, зачем я живу. В нашей вере вообще придавалось маленькое значение смыслу. Священнослужители, конечно, чему-то там учили, но кто ж их слушал? Скорее, наоборот…

— Да, у нас тоже. Священники Гоябы учат, что жизнь сама по себе не важна, важны правила, по которым мы живем. Если следовать правилам, все будет хорошо: найдешь счастье, полюбишь, родишь детей. Так со мной и произошло. Я поняла, что хочу иметь детей, поэтому не сбросилась с той колокольни и в итоге вышла замуж, родила дочь, но потом произошло кое-что еще, и я потеряла веру. Так моя жизнь во второй раз сильно изменилась, но уже в другую сторону…

— А вы можете доказать, что вы мертвые? — встряла Соня.

— Второй раз я сердце доставать не стану, — отрезал Жюбо.

— Можно и без этого, — сказала Манада. — Дай-ка нож.

Мертвец вынул из-за пазухи длинный кухонный тесак, прихваченный еще в Ростове. Манада взяла и воткнула лезвие себе в живот. Она надавила сильнее и втянула живот — кончик ножа показался из спины. Манада сидела к Соне боком, та все видела. И опять вместо того, чтобы ужаснуться, она зажгла глазки.

— Вау! Круто! А если я умру, тоже так смогу?

— Деточка, когда ты умрешь, получишь тело настолько чувствительное к боли, что даже уколов палец, будешь валяться на полу пару часов, — усмехнулся мертвец. — А если попадешь в ад, поверь, тебе там будут не только колоть пальцы и протыкать животы.

— А вы были в аду?

— Да. Я на третьем круге, а Манада прошла со второго до четвертого.

— А как вы выбрались оттуда?

— А вот об этом я, пожалуй, умолчу.

— Почему?

— Потому что тогда ты умрешь, — Жюбо захотелось прикусить язык — чего он влез?

— От того, что вы скажете?

— Нет, за тобой придут.

— Кто?

— И это останется для тебя тайной.

Соня перевела взгляд на Манаду. Нож по-прежнему торчал из живота, курьерша села прямо, ручка смотрела Соне в глаза.

— А можно мне… потрогать? — спросила Соня.

— Трогай, — разрешила Манада.

Соня привстала и прикоснулась к ручке ножа. Погладила, а потом резко вытащила. Осмотрела. На лезвии остались несколько капель почти черной мертвой крови.

— Я хочу пойти с вами! — заявила Соня, резко переводя взгляд с ножа на мертвых.

— Куда? — спросил Жюбо.

— Туда, куда вы идете. Вы же сказали, что хотите кого-то убить, я хочу это видеть.

Манада и Жюбо переглянулись. Мертвец нацепил маску пофигиста, а Манаде, почему-то, не хотелось тащить девушку с собой.

— Нет, — наконец выдала Манада. — Это слишком опасно.

— И что? Я же хочу покончить с собой, так какая мне разница, умру я сегодня или завтра, с вами или без вас.

— То есть ты все равно хочешь убить себя? — уточнила Манада.

— Да. Прости, конечно, но рожать детей мне не хочется, а других причин жить я не вижу. В смысле, теперь вижу — это вы.

— Мы?! — воскликнули Манада и Жюбо хором.

— Да. Вы живые мертвецы, встреча с вами — мечта любого гота! Конечно, еще круче было бы, если вы были вампирами, но…

— Так, а вот отсюда подробней? — нахмурился Жюбо. — Первое, откуда ты знаешь о вампирах? Они что, у вас есть? Второе, кто такие готы?

— Вампиры у нас есть, — заявила Соня категорично. — Я никогда их не видела, но они есть. А готы — это люди, объединенные мистическими пристрастиями, в том числе и к смерти.

— Ну, вампиры они, естественно, везде есть, просто прячутся, — сказал Жюбо. — Я имел в виду другое: члены ли они вашего общества? Потому что, если это так…