Служба Радости - Страница 12

— …мы поговорили, он, естественно, попросил взять его в Орден. Об этом все просят.

Старик в молодом теле сложил пальцы правой руки, будто держал бокал — тот не замедлил материализоваться прямо из воздуха. Биатриче сделал глоток и продолжил:

— Я рассказал ему, что надо делать, куда двигаться, он, вроде, проникся. А потом мы, как водится, выпили, так, знаешь, хорошо выпили… Развезло нас прилично. А когда двух колдунов развозит, сам понимаешь, что происходит. Вызвали мы пару вихрей и полетели куролесить. Он куда не знаю, а мне на природу захотелось. В село, значит, чтобы молоко теплое, рожь в поле, сеновал и девки грудастые. Нашел я все это в стране каких-то плохих советов. Точного названия не помню. Ну, налетаю я из вихря, вижу, идет одна. Такая, знаешь, как корова — хоть сейчас на удой веди. Она из поля как раз шла, я на нее аки коршун прыг и подмял. Как в мечтах было: на стоге сена, да посреди поля… Она ничего не поняла, испугалась сначала, а когда я закончил, на спину перевернулась и увидела, что не ангел ее небесный отымел, а простой мужик. Деревня, что с нее возьмешь? И начала она меня такими словами поливать, каких я, столько веков проживший, и не слыхивал…

Манада слушала рассказ все еще не способная поверить, что мускулистый красавчик на самом деле древний старец. И даже на секунду позавидовала деревенской девушке. И чего он к ним в деревню не прилетел? Манада тоже по полям ходить любила, и сеновалы у них ой какие мягкие…

— А я, как ты помнишь, в подпитии был, — продолжил Магистр. — Ну и сгоряча проклял ее, детей ее и всех родственников до скончания времен. Хорошо так проклял. Слов точных уже и не упомню, но примерно так: 'Узри мощь мою, девка блудливая! За сквернословие твое, проклинаю тебя, детей твоих, отца детей твоих, родителей твоих, дедов и прадедов и весь послед в годах, пока род твой не прервется!'. Как-то так, наверное, я, когда бухой, всегда заворачиваю, как дурной поэт. Я думаю, ты понял, что произошло дальше, Жюбо?

— Угу, — кивнул мертвец, слушавший всю тираду очень сосредоточенно. — Про отца детей вы зря завернули.

— Да, — вздохнул красавец. — Лучше и не скажешь, что зря. Наутро я проспался и понял, что ничего не помню. А потом в Дельту вернулся и живу себе, поживаю. Но с годами стал замечать — ну не клеится у меня все! И это у меня, могучего властелина вероятностей и Чудес! Такого, по идее, вообще не должно быть. Я — воробей стреляный, сразу понял — проклятье. Мощное проклятье, не ниже Демиурга кто-то постарался. Пять циклов я с проклятьем боролся, пока не обратился к Мастеру. Он, ты сам знаешь, существо древнее, все повидал и что такое собственноручное проклятье знает, как никто. До сих пор с (вырезано цензурой) борется. И он почти сразу скумекал: 'Сам, — говорит, — ты себя проклял!'. Тут я и стал перебирать, что со мной случилось и когда началось. Сходил в Сон, нашел свои бывшие сновидения. И там один образ промелькнул, девки той грудастой. Я Знанием поковырялся и вспомнил! Значит родила она ублюдка, а я под свое же проклятье попал. Теперь понимаешь мою проблему?

— Да, Магистр, вот только… — Жюбо явно мялся, а Манада смотрела на старика с полным презрением. Теперь и мускулистый торс, и шикарные волосы, и все прочее казалось до омерзения противным. Это надо такое! Сам девушку изнасиловал, сам проклял, а теперь еще и недоволен! — Но, Магистр, я не колдун и не могу снять проклятье. Вам бы к Мастеру обратиться…. то есть, к Великому Мастеру, конечно.

— Не будет он такой ерундой заниматься, потому и вас завел, — сказал Биатриче, вращая бокал в руке и наблюдая за маленькой красной воронкой внутри. — И я тоже не смогу проклятье снять. То есть, проклятье мы снять можем, но не колдовскими методами…

— Еще раз простите, Магистр, но тогда вам не к нам, а к (вырезано цензурой). Они такими вещами занимаются.

— Слушай, труп, мне кажется, я знаю, к кому обращаться со своей проблемой, — сказал старик. От его тона у Манады чуть не побежали по коже мурашки. И побежали бы, наверное, если могли.

— Простите, Магистр, вам, конечно, виднее, — поклонился Жюбо.

— Естественно. (Вырезано цензурой) такими пустяками не занимается. Для пустяков как раз вы и нужны.

— А в чем проблема? — подала голос Манада и сразу зажала рот рукой. Но Магистр отреагировал доброжелательно:

— Дело в том, моя милая, что проклятье снять просто. Надо всего лишь убить всех моих внуков и правнуков. Не знаю, сколько их, не знаю, где они живут — это предстоит выяснить вам.

— А почему не ребенка? — спросила Манада.

Она восприняла заказ Магистра не то чтобы спокойно, но без лишнего трепета. Убить, так убить. Она вон, Лираду отравила просто за то, что к ней муж ходил. Правда, потом за это попала в геенну, но это уже издержки. Чтобы не возвращаться в ад, Манада убила бы легко. Да ради этого она и под Магистра подлегла бы. Особенно под такого красивого…

— Потому что, девочка, нельзя устранить причину, если хочешь изменить Замысел, только следствие, — 'объяснил' Магистр. Манада ничего не поняла, решила спросить Жюбо, когда покинут замок-статую.

— Я еще раз заранее прошу прощения, Магистр, и молю не гневаться, — сказал Жюбо, — но почему вы все-таки…

— Сам не слетаю? — прищурился Биатриче. — За такие вопросы следует звать Кер, Жюбо…

— Умоляю, не надо! — Жюбо плюхнулся на колени прямо в воде. Хорошо хоть чаша бассейна углублялась плавно, а то мертвец ушел бы под воду целиком.

— Ладно, труп, не унижайся больше, чем надо. Я отвечу. Действительно, для меня нет ничего проще, чем приплыть в триста тринадцатую эпоху и Знанием найти моих внуков. Но… — старик вздохнул. — Но жалко мне их, Жюбо. У меня детей много, и я почти всем помогаю, а тут придется убить. Выхода нет другого, Жюбо, иначе проклятье надо мной вечно висеть будет. Вот я и предлагаю Службе Радости сделать мою жизнь радостнее.